Общение любителей колли и шелти.

Nesnova14,

А я хочу поделиться еще одним рассказом. Он тоже не совсем про собак - но и про собак, я думаю, тоже. Во всяком случае, надеюсь...


Вы выбрали слёзы"

Маленький рыжий котёнок вдруг остановился. За ним котята играли на пёстром лугу, гонялись друг за другом понарошку. Всё выглядело так радостно, но перед собой, в чистой и спокойной воде пруда он увидел свою маму. И она горько плакала. Он ступил лапой в воду и попробовал прикоснуться к ней, и когда у него не получилось, он прыгнул туда. И вот, он был совсем мокрым, а мамино отражение, танцуя по волнам, удалялось.
"Мама,"-позвал он,-"что-то не так?". Маленький рыжий котёнок обернулся. Какая-то дама стояла на краю пруда с грустными, но полными любви, глазами. Маленький рыжий котёнок вздохнул и выкарабкался из воды. "Это, должно быть, ошибка",-сказал он,-"я не должен быть здесь". Он оглянулся на воду, и облик его мамы снова отразился в ней. "Ведь я ещё малыш. Мама говорит, что это ошибка. Она говорит, что мне вовсе нельзя сюда".
Дружелюбная дама вздохнула и села на траву. Маленький рыжий котёнок взобрался к ней на колени. Это были не колени его мамы, но на них было почти так же хорошо. Когда она начала гладить и чесать его под подбородком именно в том месте, где он это особенно любил, он замурлыкал почти невольно.
"Я боюсь, что это не ошибка. Тебе суждено быть здесь, и твоя мама глубоко в своём сердце это знает",- сказала дама. Маленький рыжий котёнок вздохнул и прислонил голову к ноге дамы.
"Но она очень грустная. Мне больно слышать, как она плачет. И папа тоже грустный"
"Но они знали с самого начала, что это случится".
Это поразило маленького рыжего котёнка. "Разве я был болен?"
Никто об этом никогда не вёл речи, а он часто подслушивал, когда они думали, что он спит. Они постоянно говорили лишь о том, какой он славный и как он быстро вырос.
"Нет, они не знали, что ты болен",- сказала дружелюбная дама,- "но тем не менее они знали, что выбрали слёзы".
"Нет, они не знали...",- сказал маленький рыжий котёнок,- "разве кто-то выбрал бы слёзы?"
Нежно поцеловала дама его головку. Он чувствовал себя в безопасности, тепле и любви, но всё ещё очень беспокоился о своей маме.
"Я хочу рассказать тебе одну историю",- сказала дама.
Маленький рыжий котёнок взглянул и увидел, как к ним приближались другие звери. Кошки- Биг Бой и Снежок, Шамус и Абби, а также маленький Клео и Робин. Мерлин, Тобби и Игги и Захар, Свити, Каматта и Оби. Собаки тоже- Сэлли, Бейби и Морган, Рокки и Красотка. Даже одна ящерица по имени Клайд и несколько крыс и хомячок по имени Одо. Все легли в траву вокруг дамы и смотрели на неё в ожидании. Она улыбнулась и начала:

"В стародавние времена отправились маленькие ангелы к старшему ангелу просить его о помощи, потому, что они были так одиноки. Старший ангел привёл их к высокой крепости со множеством окон и дал им взглянуть из первого окна на всевозможные вещи- куклы и мягкие игрушки и игрушечные машины и многое другое. "Здесь есть кое-что, что вы могли бы любить",- сказал старший ангел,-"эти вещи прогонят ваше одиночество".
"О, большое спасибо",- сказали маленькие ангелы,- "это как раз то, что нам нужно".
"Вы выбрали удовольствие",- пояснил им старший ангел.
Но через некоторое время маленькие ангелы возвратились. "Вещи вообще-то можно любить",- сказали они,- "но им нет дела до того, что мы их любим".
Старший ангел подвёл их ко второму окну. Они глянули оттуда и увидели всевозможные виды диких зверей. "Вы можете любить этих зверей",- сказал он, -"они будут знать, что вы их любите".
Маленькие ангелы пришли в восторг. Они выбежали к зверям. Один основал зоопарк, другой заповедник, некоторые кормили птиц. "Вы выбрали удовлетворение",- сказал старший ангел. Но через некоторое время маленькие ангелы вернулись. "Они знают, что мы их любим",- сказали они, "но они не любят нас в ответ. Мы хотим, чтобы нас тоже любили".
И так подвёл их старший ангел к третьему окну и показал им людей. " Здесь люди для любви",- пояснил он. Маленькие ангелы поспешили к людям. "Вы выбрали ответственность",- сказал старший ангел. Но вскоре они снова вернулись. "Вообще-то людей можно любить",- пожаловались они,- "но часто они перестают любить нас и нас покидают. Они разбивают нам сердца".
Старший ангел покачал головой. "Я больше не могу помочь вам. Вы должны быть довольны тем, что я вам дал".
Тут один из маленьких ангелов обнаружил ещё одно окно и увидел маленьких и больших собак и кошек, ящериц, хомяков и хорьков. Остальные подбежали илюбовались ими.
"А с этими что?",- закричали они. Но старший ангел отодвинул их от окна.
"Это- тренажёры чувств",- сказал он,- "но у нас сложности с их оперативной системой".
"А они знали бы, что мы их любим?",- спросил один.
"Да",- ответил старший ангел неохотно.
"И они тоже нас любили бы?",- спросил другой.
"Да",- ответил старший ангел.
"И они когда-нибудь перестали бы любить нас?",- закричали они. "Нет",- признался старший ангел,-"они будут любить вас всегда".
"Тогда они и есть как раз то, что мы так желаем!",- восклицали маленькие ангелы. Но старший ангел был очень взволнован. "Вы не понимаете",- объяснял он им,- "Вы должны будете их кормить. И вы должны будете чистить место их обитания и всё время о них заботиться". " Это мы охотно сделаем",- кричали маленькие ангелы. И они не слушали. Они наклонялись и брали на руки прирученных животных, и любовь в их сердцах отражалась в глазах животных.
"Они не хорошо запрограммированны",- кричал старший ангел,- "на них нет гарантии. Мы не знаем, как долго они продержатся. Некоторые прекращают работать очень быстро, а некоторые служат дольше".
Но это уже не заботило маленьких ангелов. Они прижимали к себе тёплые, мягкие тельца и их сердца наполнялись любовью так, что чуть не лопались. "У нас есть шанс!",- кричали они.
"Вы не понимаете",- попробовал старший ангел в последний раз,-"они так устроены, что даже тот из них, у которого срок годности самый большой, не переживет вас. Вашим уделом станет страдание от этой потери".
Маленькие ангелы разглядывали животных в своих руках и чуть не плакали. Они сказали мужественно:" Это ничего. Это- честный обмен на любовь, которую они нам дарят".
Старший ангел посмотрел им в след и покачал головой. "Вот вы и выбрали слёзы",- прошептал он".

"И так и повелось",- сказала дружелюбная дама,- и каждая мама и каждый папа это знают. И когда они привязаваются к вам своим сердцем, они знают, что однажды вы их покинете и им придётся плакать".
Маленький рыжий котёнок преподнялся. "Почему же тогда они берут нас к себе?",- спросил он удивлённо.
"Потому, что даже краткий срок вашей любви достоен их печали".
"О",- сказал маленький рыжий котёнок и снова пристально посмотрел на пруд. Там всё ещё было плачущее отражение его мамы. "Она когда-нибудь перестанет плакать?"
Дама кивнула. "Видешь, старшему ангелу было жаль маленьких ангелов. Он немог заставить изчезнуть их слёзы, но он любил их особенно",- она окунула руку в пруд и дала каплям сбежать по пальцам,- "Он сделал лечебные капли из этой воды. Каждая капля содержит немного счастливого времени, и мурлыканья. и ласки, и радости с тобой. Когда твоя мама плачет, заживает её сердце. На всё нужно время, но благодаря слезам она чувствует себя лучше. Через каое-то время она больше не будет такой грустной и, думая о тебе, будет вспоминать только прекрасное время. И она снова откроет своё сердце для другой кошечки".
"Но ведь она потом снова будет плакать!"
Дама улыбнулась и встала. "Но она потом снова кого-то будет любить. Об этом она будет думать".
Она взяла Биг Боя и Снежка на руки и почесала Моргану ухо как раз в том месте, в каком ему это нравилось.
"Посмотри, мотыльки прилетели. Не пойти ли нам поиграть?"
...Другие звери побежали вперёд, но маленький рыжий котёнок ещё не хотел покинуть свою маму. "Мы когда-нибудь будем вместе?"
Дружелюбная дама кивнула.
"Ты будешь в глазах каждой кошки, на которую она будет смотреть. И она будет слышать тебя в мурлыканье каждой кошки, которую она погладит. И поздно ночью, когда она заснёт, ты будешь с ней рядом и с вами будет мир. И однажды скоро ты пошлёшь ей радугу, чтобы она знала, что ты в безопасности и здесь её ждёшь".
"Мне нравится это",- сказал он и бросил последний долгий взгляд своей маме. Он увидел её улыбку сквозь слёзы и он знал, что она вспомнила, как он чуть было не упал в ванну. "Я люблю тебя, мама. Ладно, поплачь".
Он обратился к другим, которые играли и смеялись вместе с мотыльками. "О, мама! Я сейчас пойду играть, ладно? Но я всегда буду с тобой, я тебе это обещаю".
И он повернулся и побежал за другими...

Женя, так жизненно! И грустно...

Не совсем в тему, то тоже интересно. http://gaby-routine.narod.ru/index_.html

Собака
А кто такие собаки на самом деле? Я знала одну собаку…
У неё было всё: тёплое место из старого матраса, большая миска потрясающе вкусной каши каждый день, старые игрушки и любимые хозяева! Её взяли маленьким щенком. Чесали за ушком, играли. Она виляла им хвостом. В эти моменты чувства переполняли животное. Любовь к этим людям затмевала всё на свете. Она чувствовала этих людей каждой клеточкой своего собачьего организма. Когда кому-то из них было плохо, она тоже была несчастна. Она заглядывала в глаза, пытаясь помочь. Слизывала горькие слёзы и просто молча лежала рядом. Этого было достаточно, чтоб хозяину стало легче. Они часто уезжали, и это было самым страшным наказанием на свете!!! Ожидание сводило её с ума. Любой шорох в подъезде поднимал её и она шла к двери. Вдруг они вернулись? Хотя, прислушиваться не было смысла, ведь собака знала даже шум мотора их машины. Ещё задолго до их возвращения она виляла хвостом, стоя у дверей. И снова была счастлива!
Но однажды, они не вернулись… Уехали навсегда! Собака очень долго ждала и надеялась. Еда в миске давно кончилась. Вода – тоже. Но это было не важно, ведь без них это не представляло никакой ценности. Поздно ночью странное чувство тревоги и пустоты заполнило её огромное собачье сердце. Будто чья то невидимая рука сжала его со страшной силой и не хотела отпускать. Собака заметалась по квартире. Ей было страшно и неуютно. Она не понимала отчего, но точно знала, что-то случилось с хозяевами. Очень плохое и страшное. Она должна им помочь! Окно, дверь, ещё одно окно. Псина металась по квартире, но не могла выйти. Она была заперта, заточена в маленькой клетушке, размеры которой от горя и ужаса приняли размеры вселенной и спичечного коробка одновременно. Волнение сдавливало горло, было трудно дышать, и она пронзительно завыла, сообщая о своём горе всему миру.
Хозяева собаки попали в автомобильную катастрофу. Все погибли. Она осталась одна. Собаку выпустили из квартиры через 4 дня. Истощённая и потерянная, она вылетела из дома и побежала на поиски своей семьи. Но, тщетно. Сутками она бродила по пустынным, тёмным улицам города. Она пыталась почувствовать своих хозяев, но их будто вырвали из её сердца. Там стало пусто и холодно. Смешавшиеся запахи города запутали её окончательно. Потеряв счёт времени, она забрела в странное место. Там пахло горем, и было удивительно спокойно и умиротворённо. Это место вполне подходило под её состояние. Она решила остаться там ненадолго, чтоб продолжить поиски снова, немного полежав в тишине. Ей больше некуда было идти. Но, вдруг, нос почуял знакомый, милый ей запах. Она подняла голову, встала на сбитые лапы и побрела в неизвестном направлении. Она нашла хозяев!!! Они были рядом. Странное место: мраморный пол, холодные изваяния с изображением милых ей людей безмолвно возвышались над её головой. Но она знала, они где-то здесь. Это их последнее пристанище и, не было сомнений, она тоже останется здесь навсегда. Она будет охранять их вечный сон!
Прошло несколько дней. Сторож кладбища нашёл бездыханное тельце животного на могильных плитах. Она умерла, но он готов был поклясться, собака улыбалась. Такого умиротворённого лица он не видел ни у одного человека на земле. ОНА БЫЛА СЧАСТЛИВА. Преданность собак безгранична. А можем ли мы похвастаться этим качеством?

Виктория Авраменко

Нэсси, рассказ о ненависти и любви

Сегодня хороший день. Ветер теплый, ласковый — он касается невидимыми пальцами верхушек деревьев, гонит зеленые волны по траве. Две мраморных, утопленных в землю плиты — черная и белая — не отпускают моего взгляда. На одной золотом выбито имя Шаргон, на другой Нэсси.

Здравствуй, Нэсська. Здравствуй, моя верная девочка. Спи спокойно, не бойся ничего. Двенадцать лет назад ты вошла в мою жизнь. И в мое сердце. Смешной пузатый головастик, похожий на белого крысенка, розовоносый и лопоухий несуразный щенок бультерьера. Я и Ира — моя жена — полюбили тебя с первого взгляда. Но не мой сын. Антохе было тогда лет 14 — что можно было ожидать от озлобленного непримиримого подростка, когда его заставляли гулять с собакой? Но я пытался уверить себя, что все хорошо, что у меня самая замечательная и дружная семья на свете.

Однажды я, выгуляв Нэсси, пришел домой и, услышав шум из кухни, распахнул в нее дверь. Антон видимо вернулся из школы совсем недавно и разогревал себе поесть. А дальше произошло что-то страшное — моя Нэссенька, моя добрая девочка, которая никогда не позволяла ни то что огрызнуться — даже в игре зарычать на меня или Иру — молча, даже не оскалившись, прыгнула, целясь моему сыну клыками в горло. И на этом кошмар не закончился: Антон увернулся, клыки со щелчком сомкнулись в воздухе, Нэсси приземлилась на пол, развернулась и с низким, приглушенным рыком снова бросилась на Антона. Слава богу, я оказался быстрее, упал на нее сверху, схватил за ошейник, но она змеей вывернулась из него и снова попыталась укусить моего сына. Я много лет работал с собаками, я знаю КАК собака кусает, и у меня не было сомнений — Нэсси шла убивать. Я закричал на нее, надеясь, что привычка повиноваться ее отрезвит, но тщетно, она лишь скосила на меня бешенный, остекленевший взгляд и снова прыгнула. В последний миг я успел схватить ее за задние лапы, подмять под себя и придавить к полу, сжав руками ее горло. Если вы когда-нибудь боролись с бультерьером, вы знаете, как трудно удержать этот комок упругих мышц, как бьют и царапают их сильные лапы, они как шарик ртути выскальзывают из рук — и Нэсси не была исключением. Схватив ее за горло, я вскочил на ноги и зажал ее своим телом в углу, за холодильником. Но вдруг за моей спиной раздался хриплый от ненависти голос Антона: — Папа, пусти ее!!

Я обернулся — он стоял на другом конце кухни, сжимая в руке большой острый нож для мяса, лицо стянула злобная усмешка.
— Пусти, папа!! Я убью эту тварь!!!
Изловчившись, я приоткрыл дверь и вышвырнул за нее рычащую собаку. Сказать, что я был зол — ничего не сказать, я готов был убить, перед глазами повисла мутная кровавая пелена, руки дрожали от перенапряжения мышц и нервов. Одним движением я выхватил из руки сына и отшвырнул нож, схватил Антона за плечо и со всей силы встряхнул:
— Я хотел бы услышать от тебя, что произошло!!!! Что ты с ней сделал!?
— Это собака, папа!! У нее в мозгах помутилось!!!
— Не ври мне!! Ты ее бил??
— Да не бил я ее! Она вчера с лестницы навернулась, когда мы гулять шли, наверное, решила, что это я виноват!
Он так и не признался мне, что случилось между ним и Нэсси, но с того дня между ними началась война, страшная война, подогреваемая огнем взаимной ненависти. Их нельзя было даже на миг оставить одних, они были одержимы убийством. Но если моего сына сдерживал страх наказания, то для собаки этой преграды не существовало. Тогда я стал надевать на нее намордник, снимая его только когда Антона не было рядом — во время кормежек и прогулок… День за днем, месяц за месяцем — долгие четыре года, полные страха, злобы и ненависти.

Однажды ко мне в гости зашел старый знакомый — увидев Нэсси, он просто онемел от восторга и, зная мои проблемы, начал упрашивать меня продать ее ему. Сначала эта мысль показалась мне кощунственной: продать??? бросить??? предать??? Продать существо, которое беззаветно любит тебя, готово жизнь за тебя отдать, для которого весь мир состоит из двух неравнозначных частей — ТЫ и все остальное… Как об этом можно подумать??? Тогда я с гневом отверг его предложение. Но зерно сомнения упало на благодатную почву. Слишком больно было видеть ненависть в глазах собственного сына, тошно было смотреть в честные глаза Нэсси, покорно сующей после прогулки голову в ненавистный ей намордник… Моя жена тихо плакала по ночам, судорожные сотрясения ее спины и плеч будили во мне беспомощность и злобу… Никто не смог бы обвинить меня в моем решении… Никто… Кроме меня самого…

Во время очередной прогулки я просто передал поводок в руки сияющего от счастья приятеля, со стыдом отпихнул его руку с деньгами — взял только десятикопеечную монетку на счастье — и как только Нэсська отвлеклась в игре, повернул за угол дома… На повороте я не выдержал и оглянулся: Нэсси прыгала за палочкой, которую держал над головой ее новый хозяин. Ласковое осеннее солнце горело в багряных и золотых листьях, запутавшихся в поникшей зелени травы, бездонно синее небо фарфоровым куполом отражалось в редких зеркальцах луж, только ветер ледяными пальцами пробегающий по лицу и рукам напоминал о приближении холодов. Белое, без единого пятнышка, грациозное тело собаки застывшее в полутора метрах над землей, блики света на перекатывающихся под кожей буграх мускулов, распахнутая пасть с нежно розовым лепестком языка между белоснежных зубов, сияющие жемчужины глаз, глаз которые умели смотреть с лукавством и честностью, нежностью и злобой, любовью и ненавистью…
Такой она запомнилась мне навсегда.

С тех пор прошло пять лет. Многое произошло за эти годы. Ссоры, непонимание, злоба — снежный ком, катившийся к подножию горы. Тогда я совершил саму страшную ошибку в своей жизни — ушел из дома. А когда вернулся, ничего уже нельзя было исправить. Сын связался с плохой компанией, я пытался давить на него, но он лишь мрачно молчал, и во мне поднималась волна ярости, когда я встречал его упрямый презрительный взгляд, но хуже всего было осознание того, что если б я остался, все было бы совсем по-другому…

Однажды я совершенно случайно встретил на улице своего старого знакомого, который забрал у меня Нэсси и напросился к нему в гости повидать ее, рассчитывая, что за такое долгое время она уже подзабыла меня и не будет очень сильно переживать. Квартира, в которую мы зашли, была в ужасном состоянии, мне в нос ударила тошнотворная смесь запахов кислого пота, испортившихся продуктов, нестиранного белья и собачьих экскрементов. Когда я спросил, где Нэсська ее хозяин махнул рукой в сторону кухни. Эпицентр вони находился именно там и вскоре я понял причину. Под грязным, заставленным немытой посудой, кухонным столом, на мокрых, вонючих газетах лежало какое-то жуткое подобие мой очаровательной белоснежной Нэсси. Я почувствовал как желудок мой судорожно сжался и с трудом подавил приступ тошноты, вызванной даже не столь непереносимой вонью сколько ужасом от этого страшного зрелища. Некогда белоснежная, блестящая, шерстинка к шерстинке, шерсть была грязно желтого цвета, кожа туго обтягивала выпирающие из-под иссохших мышц кости, все тело было покрыто жуткими выпуклыми розовыми шрамами, морда и брылья от их изобилия казались полосатыми. Когда я тихо, шепотом, позвал ее по имени, она с явным трудом подняла морду и громко сопя стала нюхать воздух: оба ее глаза были затянуты бледно-зеленой пеленой, по морде, словно слезы, стекали два ручейка слизи. С внутренним содроганием я коснулся ее лба рукой и вздрогнул, когда она тихо заскулила, жадно втягивая носом мой запах. Я попробовал приподнять ее практически невесомое тело подмышки, но она с тихим визгом поджимала лапы, отказываясь наступать на них — оказывается, когти отросли настолько, что загнулись и почти уже вросли в подушечки лап, которые по первый сустав облысели и покрылись жуткими розовыми наростами.
Это было последней каплей. Я подхватил ее на руки, стараясь не вдыхать жуткую вонь гниющий плоти и экскрементов, и вышел в коридор.
— Я забираю ее, — решительно сказал я, стараясь не дать волю своей ярости.
Хозяин Нэсси кинулся на меня с кулаками и воплем, что я у него отбираю последнюю возможность заработать, хотя оба мы прекрасно понимали, что Нэсси никогда уже не выйдет на арену, не будет драться, а его очередная сожительница кинулась звонить в милицию… В тот день мне пришлось уйти.

Удобный момент выдался только через месяц — дома я молчал, чтобы не расстраивать жену, хотя больше всего, конечно, боялся реакции Антона. Но в тот момент я готов был скорее выгнать его из дома, чем оставить Нэсси у этого живодера.
И вот однажды, подгадав время, когда хозяин Нэсси должен был быть на работе я заехал к нему домой. Его сожительница долго и обстоятельно жаловалась мне на жизнь и с явным неудовольствием говорила о его увлечении собачьими боями. Когда я осторожно подвел разговор к тому, чтобы забрать Нэсську назад, она явно приободрилась — собака мешала ей, на лечение нужны были деньги, а главное терпение, сострадание и любовь — а в этой квартире явно была нехватка ВСЕГО этого.
В общем, я дал этой женщине 200 р., взял тихонько поскуливающую от радости и боли Нэсську на руки и ушел. В машине я положил ее на переднее сиденье рядом с собой и всю дорогу гладил ее правой рукой по голове, сплошь покрытой бугорками шрамов. Припарковавшись на стоянке рядом с домом, я подхватил ее опять на руки и вылез из машины. Антон как раз спускался по лестнице со второго этажа. Увидев на моих руках собаку, он замер, глаза его широко раскрылись:
— Папа?… Кто это?… Это же… — пораженно прошептал он.
Я только молча кивнул, боясь спугнуть радостное изумление, преобразившее лицо моего сына. А Антон бросился ко мне, прежде чем я успел прореагировать, выхватил Нэсську из моих рук и с восторженным возгласом «Нэсси, Нэссенька, любимая!!!» прижал к груди ее иссохшее тельце. Ледяной ужас сжал когтистой лапой мое сердце, когда я увидел, как прояснили глаза Нэсси, почуявшей Антона, но в следующее мгновенье по лицу моего сына замелькал розовый язык, и радостное скуление песней полилось из груди, которую некогда переполняла ненависть…

Помню, даже рыдания жены не смогли тронуть мое сердце, которое никак не хотело осмыслить и принять эту разительную перемену: отныне Нэсси спала в постели Антона, ночью она будила его и он выносил ее на руках во двор, потому что, не смотря на три операции, она все еще не могла нормально ходить из-за жуткого воспаления. Он мазал ей лапы безумно дорогой противогрибковой мазью, надевал детские носочки, чтобы она не слизала ее, протирал ей глаза чайной заваркой и капал специальные капли, помогал есть, держа на весу миску, чтобы ей не пришлось лишний раз вставать. Нашими общими силами она пошла таки на поправку, правда глаза и грибок на лапах так и не удалось вылечить окончательно. Когда она начала совсем сдавать мы взяли черно-белого щенка бультерьера, и этот маленький комочек ртути снова вернул ей тягу к жизни.

А вот теперь Тошка носится кругами по полю, а я стою на коленях и нежно глажу теплый гранит плиты. Антон погиб три года назад. И ты лишь на год пережила его, дорогая моя белоснежная девочка. И в моей памяти две плиты с выгравированными золотом именами.

И теперь, когда боль уже не так терзает мое сердце, запорошенная снегом времени, я хочу сказать:

— Спасибо вам за этот урок, дорогие мои. За урок милосердия, любви и прощения. Я никогда не забуду вас.

Рассказы сильные. Читаю и лью слёзы, сочувствую и героям и их собакам.